Муж амазонки [СИ] - Сергей Калашников

- Ну, взял, а дальше что? - отмахнулся от извинений Базиль.

- Принес я его к себе, инструменты взял, - приободрившись, продолжил стекольщик. - Разрезать попытался - а стекло ни в какую! Я и так и эдак, да все равно не разрезать!

- Хм, интересно, - задумчиво произнес Базиль. - Покажи-ка мне это стекло! Или выбросил?

- Нет, как же можно, чтобы руками Вашего Высочества сделанную вещь, и взять, и выбросить! - странный испуг у человека. Ведь не боятся люди своего правителя, а тут - будто подменили человека.

Обычно стекло отламывается по линии царапины, оставленной на нём алмазом стеклореза, а вот это - нет. Оно не обломилось по линии, сделанной инструментом, как полагается любому добропорядочному стеклу. Упруго выгнувшись, что потребовало приложения к себе заметно большего, чем обычно усилия всё-таки отломилось. Мастер сказал - намного сильнее пришлось приналечь. А линия излома прошла так, как будто стеклорез к нему вообще не прикасался - то есть практически произвольно. А еще, перед тем как давить со всей дури, снизу под царапиной по нему постучали, рассчитывая на обычное в таких случаях возникновение трещин под ослабленным местом. Так вот - не было их, этих трещин.

Базиль сильно заинтересовался этим происшествием. Дело в том, что подобные материалы никто получать не умел. Но, тем не менее, получали. Изредка в стеклодувных мастерских обнаруживали, что какой-то из листов стал необыкновенно прочным. Бывало - один единственный, бывало - вся варка. Но ещё ни кому ни разу не удавалось получить это по собственному желанию, потому что причину такой метаморфозы установить так и не удалось. А сами эти стёкла расходовали на инструменты - самые лучшие, кстати. Редкие и безумно дорогие.

Вот и стала понятна причина испуга стекольщика - ведь, не иначе, долго колебался, раздумывая, то ли доложить, то ли припрятать это сокровище для себя.

Но сейчас, отчётливо припомнив события приготовления последней партии оконных листов, Базиль сообразил, что у него есть шанс разгадать этот древний секрет. Весь лист изрезали вдоль и поперёк, ломая, подстукивая и иными методами уговаривая непокорный материал подчиниться мастерам. Абразивному брусочку он, конечно, покорился, а вот на иные воздействия отзывался неохотно. Потом, когда сравнивали с обычным стеклом, выяснилось, что ещё одно стекло ведёт себя аналогично, правда прочность его значительно ниже.

Зато лепёшка, извлечённая из углубления в поде печи, наоборот, оказалась заметно крепче. И вот тут окончательно проснулся в герцоге Болоцком ученик мастера Эгуора - знаменитого керамика Большого Королевства. Базиль прекрасно помнил, что тот, кто внимательно всё подмечает и не забывает при этом думать, может сделать открытие: найти способ делать такое, чего раньше никто не мог.

Его стеклодувное Высочество довольно потер руки. Эх, то-то еще будет!

Итак, во всех трёх кусках неведомого материала в ничтожном, буквально остаточном количестве содержится сплав золота с чем-то ещё, и сами эти листы получились красноватыми на просвет. Оттенок еле уловимый, но Базиль не пожалел сил, чтобы показать образцы нескольким женщинам - ведь известно, что их глаза лучше воспринимают оттенки цветов, чем мужские. Таким образом, однозначно убедиться в том, что все они видят одно и то же

Зато прочность у образцов разная, что он может объяснить только разницей в скорости остывания, потому что сам черпал их из одной варки - то есть состав одинаковый. Тот, что дольше терял тепло, подогреваемый слабнущими факелами горелок, оказался заметно прочнее, Второй, со столика у печки терял тепло заметно быстрее, но всё же медленней, чем третий, отодвинутый вместе с плитой в сторону. Хотя и они получились весьма крепкими.

Разобравшись со стёклами для светозаборников, чтобы не отвлекаться от самого интересного, Базиль буквально заперся в лаборатории и принялся за эксперименты. И вот тут, как обычно, ему оказалось нечем измерить температуру. Все мастера делают это на глазок, учитывая самые разные приметы, но сами эти приметы у каждого свои и всегда привязаны к конкретной печи.

У одного закипает горшок, поставленный в определённом месте. У другого пёрышко начинает коробиться, тоже не где попало. Самое обидное, что ведь термометры давным-давно известны, а вот напрямую ими ничего в стекольных или обжиговых печах не измерить - плавится прибор, даже если его сначала не разрывает испарившимся вином, или само это вино не испаряется.

Так что хитрят мастера. А вот Базилю это не нравится. Хочется получить такие данные, которые можно будет потом, в других условиях, использовать. И не только ему - он ведь герцог, в конце-то концов, а не стеклодув, чтобы сохранять секреты мастерства только для себя. Правитель, как-никак - стало быть, и должен думать обо всех остальных людях, заботиться о подданных. Такая уж у них в роду наследственная профессия.

Глава 12 Термометрия

О том, что тела при нагреве расширяются тем шибче, чем пуще раскалены - факт общеизвестный. Материал, из которого можно соорудить такой датчик - очевиден. Горный хрусталь, вот удобный материал. Только ведь с линейкой в печку не залезешь измерять изменение длины, да и не так-то много разберёшь по рискам, нанесённым на деревянную планку - точнее чем один миллишаг ни по какой линейке отсчитать не получится. Задача становится интересной. Покумекал сам, с Тимом поговорил, да и соорудил из трёх брусков замечательный рычаг. Рядом с осью он опирается на вертикальную палочку - датчик. А длинный конец наклонно выставляется из печи и поднимается вверх, когда опора рычага расширяется при нагреве. Тут и смещения получаются заметные, и шкалу можно пристроить на доступном взору месте, так что оказывается возможным засекать относительные температуры, и даже привязывать их к закипанию воды, а зимой, и к таянию снега. Хотя, чего это он растерялся - можно ведь и с гор привезти льда - только тару для него подготовить хорошенько, чтобы не растаял по дороге.

А работать с камнем умеют, считай, все. И Базиль - не хуже других. Уж чего-чего, а разного точильного да полировального оборудования у них в достатке, да и для того, чтобы отверстие провертеть станочек имеется и абразив, чтобы подсыпать под сверло, припасён.

Термометр получился у него из четырёх деталей: датчик, рычаг, опора оси и сама ось - всё из горного хрусталя. Так у ж традиционно у них ведётся, что целый раз камней, те, из которых делаются обиходные вещи, обязательно имеются в кладовых любого приличного дома, так что подходящие куски и этого, не такого уж редкого минерала, отыскалисьбез труда. Поместил он это прямо в печку, для чего пришлось её чуток переделать так, чтобы и сам прибор где надо встал, и рычаг, конец которого высунулся вбок через оставленную в печи специально для него щель. Приделал у его конца шкалу с частыми рисками и дал нагрев. Работает! Чем сильнее пламя, тем выше поднимется конец рычага. Удача.